Там, где море вечно плещет на пустынные скалы,
Где луна теплее блещет в сладкий час вечерней мглы,
Где, в гаремах наслаждаясь, дни проводит мусульман,
Там волшебница, ласкаясь, мне вручила талисман.

И, ласкаясь, говорила: «Сохрани мой талисман:
В нем таинственная сила! Он тебе любовью дан.
От недуга, от могилы, в бурю, в грозный ураган,
Головы твоей, мой милый, не спасет мой талисман.

И богатствами Востока он тебя не одарит,
И поклонников пророка он тебе не покорит;
И тебя на лоно друга, от печальных чуждых стран,
В край родной на север с юга не умчит мой талисман...

Но когда коварны очи очаруют вдруг тебя,
Иль уста во мраке ночи поцелуют не любя -
Милый друг! От преступленья, от сердечных новых ран,
От измены, от забвенья сохранит мой талисман!»

Пушкин Александр. «Талисман». http://rvb.ru/pushkin/01text/01vers…50.htm

22 ноября 1928
Советский поэт, писатель, драматург.
Родился в г.Ленинграде. В начале войны был эвакуирован в Горький. С 1942 года жил и учился под Москвой, в Малаховке, где и окончил в 1942 г. среднюю школу с золотой медалью.
Николай Добронравов имеет два высших образования; он окончил Школу-студию имени Немировича-Данченко при МХАТ СССР имени Горького и Московский городской Учительский институт. В 50-х и в начале 60-х годов работал актером в Московском театре юного зрителя. Сыграл много ведущих ролей в спектаклях классического и современного репертуара. В эти годы Николай Добронравов начал профессионально заниматься литературной работой. Вместе со своим соавтором артистом Московского ТЮЗа Сергеем Гребенниковым он пишет новогодние сказки, которые ставятся во Дворцах культуры и клубах г.Москвы, в Георгиевском зале Московского Кремля. В соавторстве с С.Гребенниковым пишет инсценировки и оригинальные пьесы для детского и музыкального вещания Всесоюзного радио, а также пьесы для кукольных театров "Колосок - волшебные усики", "Тайна старшего брата", которые были поставлены в кукольных театрах Москвы, Ленинграда, других городов Российской Федерации, за границей.
В 1960 г. Николай Добронравов и Сергей Гребенников пишут пьесу "Загорается маяк", премьера которой состоялась в Московском театре юного зрителя и в течение нескольких лет с успехом шла на сцене этого театра. (Пьеса "Загорается маяк" издана в 1962 г. в издательстве "Молодая гвардия"). Тогда же, в начале 60-х годов, по либретто Н.Добронравова и С.Гребенникова в Куйбышевском театре оперы и балета была поставлена опера "Иван Шадрин" (музыка композитора Василия Дехтерева).
В эти годы вместе с С.Гребенниковым написаны повести для детей и юношества "Отчаянный, отчаливай!", "Скоро каникулы", "Третий не лишний" (изд."Молодая гвардия"), "Остров Ястребиный рог" (изд."Млада лета", ЧССР). В середине 60-х годов Н.Добронравов заканчивает свою актерскую карьеру и целиком переходит на литературную работу. В июне 1970 г. он был принят в Союз Советских писателей. С 1970 по 1990 г. в столичных издательствах выходят несколько поэтических сборников Николая Добронравова "Созвездие Гагарина", "Стихи и песни", "Таежные костры", "Вечная тревога", "Стихотворения". Стихи Н.Добронравова - это лирические раздумья о прошедшей войне, которую он помнит с детства, это поэтические новеллы о театре и о людях искусства, о встречах с друзьями на разных меридианах нашей планеты и стихи о вечных категориях жизни - о добре и зле, о любви и ненависти.
Особую популярность приобрели песни, написанные на стихи Николая Добронравова. Среди соавторов поэта - композиторы Л.Афанасьев, А.Бабаджанян, Полад Бюль-Бюль оглы, С.Кац, Э.Колмановский, К.Листов, Е.Мартынов, А.Островский. С композитором Микаэлом Таривердиевым написаны песни "Ты не печалься", "Маленький принц", "Садовое кольцо". Самые известные, самые популярные песни написаны Н.Добронравовым с композитором Александрой Пахмутовой.

Испанский мотив
Где ты, звезда над заливом,
Парус под ветром счастливым,
Солнцем рождённая вера,
Клятва влюблённых: «Те кьеро»*?..

Ах, эти дивные рощи,
В центре соборная площадь.
К морю сбегают оливы –
Всё здесь казалось счастливым.

Наше холодное небо,
Всполохи русского снега.
В памяти снова воскреснет
Солнце, и танец, и песня.

Верю приметам счастливым,
Верю испанским мотивам,
Жизнь укрощу, как тореро –
Слышишь, ты слышишь – те кьеро!..

* Te Quiero (исп.) – Я тебя люблю

Девочка Грёза
Ах, о чём ты,
Девочка Грёза?
Что ты плачешь,
И кого ты ждёшь?

Жёсткий ветер
Высушит слёзы.
Грёз не будет,
Наступает ложь.

Песен детства
Больше не будет.
Расставанья
Наступает час.

Наступают
Новые люди.
Может, хуже,
Может, лучше нас…

Наступает
Горькая проза,
Проза тусклых
И холодных глаз.

Не нужна им
Девочка Грёза,
Посмеются
И забудут нас…

Бог судья им,
Грозам-угрозам.
Бог судья им.
Будем дальше жить.

До свиданья,
Девочка Грёза,
Постарайся
Обо мне забыть…

Ты не печалься
Там, где сосны, где дом родной,
Есть озера с живой водой.
Ты не печалься,
Ты не прощайся,—
Все впереди у нас с тобой.

Как кукушке не куковать,
Ей судьбы нам не предсказать.
Ты не печалься,
Ты не прощайся,
А выходи меня встречать.

Над дорогой встает заря,
Синим светом полны моря.
Ты не печалься,
Ты не прощайся,—
Ведь жизнь придумана не зря.

Будет радость, а может, грусть...
Ты окликни— я оглянусь.
Ты не печалься,
Ты не прощайся,
Я обязательно вернусь.

Остаюсь
Вот пришло письмо издалека,
Где живут богато и свободно.
Пусть судьба страны моей горька,
Остаюсь с обманутым народом.
Пусть судьба печальна и горька.

Мы – изгои в собственной стране,
Не поймём, кто мы, откуда родом.
Друг далёкий, вспомни обо мне –
Остаюсь с обманутым народом.
Друг далёкий, вспомни обо мне.

Слышен звон чужих монастырей:
Снова мы себя переиначим.
На обломках Родины моей
Вместе соберёмся и поплачем,
На обломках Родины моей.

Мы ещё от жизни не ушли,
Цвет берёз не весь ещё распродан,
И вернутся снова журавли –
Остаюсь с обманутым народом.
И вернутся снова журавли…

Не зови в дорогу, не зови.
Верой мы сильны, а не исходом.
Не моли о счастье и любви –
Остаюсь с обманутым народом.
Не зови в дорогу, не зови.

БИОГРАФИЯ, СТИХИ

(1897 — 1968)
Поет, дослідник, публіцист.
Автор низки низка поетичних книг, історіософічних, культурологічних, публіцистичних, літературно-критичних статтей, нарисів.
Народився у 1897 році в маленькому провінційного містечку Новоархангельські, загубленого в степу, якому судилося протягом віків бути покордонням княжої Русі і половецького степу, Гетьманщини і Дикого поля, Запорожжя і Речі Посполитої.
Батько поета, Филимон Васильович, був досить колоритною постаттю в містечку. не маючи за плечима ані університету, ані навіть гімназії, він, дякуючи природному розумові та самоосвіті, вибився у перший шерег архангородської інтелігенції. Був ініціатором фундації театру в місті, дбав про відкриття прогімназії, а згодом гімназії, активно дописував до повітових газет, кохався в історії. А ще старожили пам'ятають його повіреним містечкового суду, вчителем і... незмінним хористом церковної капели.
Дружину Филимон Васильович узяв із збіднілої дворянської родини колишніх сербських осадчих. Яківна принесла в сім'ю традиції вмираючих «дворянських гнізд» — музику, поезію, замилування романтичною і класичною літературою.
Євген, найстарший з дітей, починав освіту у повітовому Єлисаветградському земському реальному училищі. Віршувати він почав ще гімназистом у 13 років. Безперечним стимулом до того стали серйозні гуманітарні традиції реальної школи: позакласне читання, живопис і театр були предметом особливої уваги педагогів.
У 1914 році ,мріючи про інженерну професію, він їде до столичного Петербурзького політехнічного інституту.. Його було зараховано на перший курс, але на перешкоді навчанню стала перша світова війна.
Вчиться у Київській військовій школі, котру він закінчує 1 січня 1916 року. Далі запасний піхотний полк, а затим прапорщик Маланюк служить молодшим офіцером у кулеметній роті фронтової частини. Послужний список його по-військовому скупий і лаконічний: бої, відзнаки, підвищення у званні.
Брав участь у громадянській війні на боці УНР. Провів три роки в таборах інтернованих, розкиданих по всій Польщі. Його вірші, публіцистичні, культурологічні, літературознавчі статті з'являються в таборових журналах «Всім», «Наша зоря», «Український сурмач», «Веселка» та інших виданнях.
Восени 1923 року Є. Маланюк виїздить до Чехо-Словаччини для навчання на гідротехнічному відділі інженерного факультету Української Господарської Академії в Подєбрадах. У Подєбрадах, 1924 року, поет дебютує збіркою віршів «Стилет і стилос». Роком пізніше в Гамбурзі побачить світ ще одна книга поезій — «Гербарій».
У 1929 році Євген Маланюк закінчує навчання і в пошуках роботи виїздить до Варшави. Тут він влаштовується на роботу в міському магістраті і працює на посаді інженера у відділі регулювальних споруд на Віслі.
1945-го року Євген Маланюк був залишає домівку, сім'ю і їде у Німеччину, у1949 році переїздить до США. Працював на інженерній посаді в Нью-Йорку.. В США були видані поетичні збірки «Влада» (1951), «П'ята симфонія» (1953), «Поезії в одному томі» (1954; до цієї книги була включена збірка поезій «Проща»), «Остання весна» (1959), «Серпень» (1964). Поет підготував і свою останню збірку віршів «Перстень і посох», що вийшла в Мюнхені (1972) вже по його смерті.
Євген Маланюк помер 16 лютого 1968 року в Нью-Йорку. Похований на кладовищі в Бавнд-Бруці в Нью-Джерсі, яке часто називають українським пантеоном.
Книги поезій і прози Євгена Маланюка друкувалися в Польщі, Чехо-Словаччині,
Німеччині, Франції, США, Канаді. Його твори перекладалися німецькою, чеською, російською, польською, французькою, англійською мовами.

СТИЛЕТ ЧИ СТИЛОС?

Стилет чи стилос? — не збагнув. Двояко
Вагаються трагічні терези.
Не кинувши у глиб надійний якор,
Пливу й пливу повз береги краси.

Там дивний ліс зітхає ароматом
І ввесь дзвенить од гимнів п'яних птиць
Співа трава, ніким ще не зім'ята,
І вабить сном солодких таємниць,

Там зачарують гіпнотичні кобри
Під пестощі золототілих дів...
А тут — жаха набряклий вітром обрій:
Привабить, зрадить і віддасть воді.

Та тільки тут веселий галас бою —
Розгоном бур і божевіллям хвиль
Безмежжя! Зачарований тобою,
Пливу в тебе! В твій п'яний синій хміль!

РОМАНС

Пані, це вересня пізні дні,
Пані, невдовзі - жовтень:
Мов спалене на жертовнім огні,
Падає листя жовте.
Ні, не вагайтеся, поспішім:
Скоро дощі заплачуть.
Невже, нам залишиться тільки дим
Минулого і втіха плачу?
Невже самота і голодний сум,
І порожня сутінь кімнати?
Пані, вітер розвіє красу -
Немає часу чекати.
Скоріше, скоріш, поки сонце ллє
Останнє осіннє сяйво,
Хай серце устами нашими п'є
Радість. Все інше - зайве.

* * *
По яких ще дорогах шукати причинної долі?
Перекотиполем блукати в яких степах?
Вітер грає, веселий, хвилюючись по роздоллю,
Від зруйнованих міст розвіває горілий пах.

Заховала перекупка-пам'ять всі сни глибоко,
Тільки будить горілка на чорнім шляху в корчмі,
Ніби в морок душі, в її цвинтарно-мертвий спокій
Після чарки отрути влітає сонячний чміль.

І ось все забуваю, і все зникає в сутінні.
Зостає лише рівний профіль і зоряний зір,
Та ще заграв глухих за плечима Твоїми тремтіння:
Всі принади Твоєї страшної краси.

ІСТОРІЯ

Ростуть риштовання стрункі,
Формується натхненний камінь,
А неба простори лункі,
Як завше, висяться віками.

Дзижчать параболи епох
І, догорівши, догасають -
Все визначає вічний Бог,
Всьому велить, всього сягає.

Падуть імперії в огні,
Стрілець покутує свій промах
А людство тратить творчі дні
На невмолимих іподромах.

БИОГРАФИЯ

ПРОИЗВЕДЕНИЯ

25.06.1938
Поэт, переаводчик
Родился в пос. Белыничи Могилевской обл. в семье школьного учителя. Учился в Могилевском пед. ин-те, окончил Литинститут (1965).
Автор кнниг стихов: Я иду, 1962; Лодка, 1964; Фортуна, 1968; Воля, 1972; Ревность, 1974; Дозорная ветка. Стихи, переводы, 1975; Похолоданье.
Член СП СССР (1964). Избирался членом правлений СП РСФСР (1985-91) и СП СССР (1986-91), исполкома Русского ПЕН-центра (с 1989). Сопредседатель Союза рос. писателей (с 1991), был членом обществ. совета “ЛГ” (1990-97), совета РИК "Милосердие" (с 1990), редколлегии "Московской охотничьей газеты" (с июля 1994), председателем экологического движения “Глаза Земли” при Сов. комитете защиты мира (с 1989). Член комиссии по Государственной премиям при Президенте РФ, председатель комиссии по Пушкинским премиям при Президенте РФ (с 1999).
Награжден орденом Дружбы народов (1984). Гос. премия СССР (1987), Золотой знак поэтического театра (Болгария), премия “Болдинская осень” (1998), Царскосельская премия (1998), Пушкинская премия РФ (1999), грамота экзарха Беларуси Филарета “Во внимание к трудам на ниве церковной, в память 2000-летия Рождества Христова” (2000), премия еженедельника. “Литературная Россия” (2001).

* * *
Когда старинный город Могилёв
Грачи отважным криком оглушали,
Смерть бабушки и первая любовь
Не пощадили мальчика — совпали…
Переплелись, как яблоня-дичок
И мокрый крест, расшатанный ветрами,
И вознесённый, вырванный ветвями
Туда, где вечность синяя течёт.
Сверкал под солнцем траурный оркестр.
Взвивался грай! И в яблоневой пене
Тонул, как мачта, потемневший крест,
А я казнил себя за неуменье
В своей печали радость утопить,
И шёл за гробом, словно шёл просить
В последний раз у бабушки прощенье
За это полутраурное пенье,
Весёлый грай и первую любовь…
Весной приеду в город Могилев,
И зашумят на круче тополя!
Зелёным дымом улочки заполнит.
И чёрная размокшая земля
О самой ранней юности напомнит.
О том, что жизнь была ко мне щедра,
В лицо и в спину ливнями хлестала,
О том, что горя, песен и добра,
Любви и хлеба чёрного хватало.

* * *
Весёлое время каникул
С весёлой водой утекло,
А утром журавль курлыкал,
И горло тревогой свело.
Покрытые инеем камни.
Природы пустые глаза.
Нелепо махал я руками,
К причалу по глине скользя.
А тут ещё ветром подуло,
И дрожью покрыло залив.
И холодно было подумать
Про этот прощальный заплыв.
Но мальчик в прозрачном тумане
Богатого золотом дня,
Не зная моих колебаний,
С восторгом смотрел на меня.
Я понял наивную душу
И, новой игрой увлечён,
Подумал, что, если я струшу,
Когда-нибудь струсит и он.
Я ласточкой прыгнул с причала -
Вода обожгла, понесла,
А ночью башка полыхала.
Стенала от боли спина.
Кричала пролётная стая,
И мальчику снилась во сне
Пловца голова золотая
На тёмной осенней воде…
***

Канавы надо было вырыть летом.
Никто не позаботился об этом.
Как луч звезды, печально соскользнувший
с тупого лба конторского чинуши,
мой лом со льда соскальзывает звонко!
Ревет, чадит машина-пятитонка.
И вот я землю мерзлую долбаю.
Работаю! Тружусь! Не унываю!
Замерзли руки — дую, согреваю.
Ногою дверь в контору открываю.
Контора — необструганные доски.
Примерзшие плевки и папироски.
Нарядчик выйдет. «Выкопал! Катора?»
Скрипит земля! Работает контора!
А ну их к черту! Я ведь не об этом.
Канавы надо было вырыть летом.
Проблема преподавания
Учитель, классный педагог,
стучал ногою деревянной
и открывал нам сто дорог
в страну истории туманной.
Столетье—в сорок пять минут.
Над миром гении блеснут.
Цари сразятся и умрут,
а остальные не успеют
и сквозь века до нас дойдут.
Сквозь возрождения и войны!
Сквозь унижения и вопли!
Гудит набат! Звенит звонок.
Ну, вот и кончился урок.
Домой уходит педагог.
Скрипит нога! А что он мог
за эти сорок пять минут?
Над миром гении блеснут.
Цари сразятся и умрут,
а остальные жить останутся,
до нас дойдут и не состарятся:
ведь на земле полно работы.
Гудят бетонные заводы.
Стучат сапожные артели.
Дымят бессонные котельни.
На стекла копоть оседает.
Пустеет класс, и в тишине
техничка тряпкой протирает
звезду вечернюю в окне.

22.10.1923
Родился в Краснодаре, в семье служащего. В 1941 году окончил школу-десятилетку.
В годы Великой Отечественной войны работал литературным сотрудником в Военном издательстве, затем в редакции окружной газеты «Слово бойца».
В 1945 - 1948 годах учился на историко-филологическом факультете Ростовского государственного университета. Окончил Высшие литературные курсы Союза писателей.
Печататься начал с 1938 года. Первый сборник стихов «На родных берегах» вышел в Ростове-на-Дону в 1948 году.
Секретарь Правления Союза писателей РСФСР, награждён орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак почёта», является автором сборников стихов: «Лик Победы», «Пока деревья есть на свете», «Я сочинил когда-то песню», за которые Николаю Константиновичу присуждена Государственная премия РСФСР им. М. Горького.

***
Как много фамилий, как мало имён!
Поэтов у нас изобилие!
И как нелегко перейти Рубикон,
Чтоб именем стала фамилия.
***
Прошу, как высшее из благ,
Прошу, как йода просит рана, -
Ты обмани меня, но так,
Чтоб не заметил я обмана.

Тайком ты в чай мне положи,
Чтоб мог хоть как-то я забыться,
Таблетку той снотворной лжи,
После которой легче спится.

Не суетой никчемных врак,
Не добродетельностью речи
Ты обмани меня, но так,
Чтоб наконец я стал доверчив.

Солги мне, как ноябрьский день,
Который вдруг таким бывает,
Что среди осени сирень
Наивно почки раскрывает.

С тобой так тяжко я умён,
Когда ж с тобою глупым стану?
Пусть нежность женщин всех времён
Поможет твоему обману,

Чтоб я тебе поверить мог,
Твоим глазам, всегда далёким.
Как страшно стать вдруг одиноким,
Хотя давно я одинок.

***
Любовь, когда она одна, - любовь.
А если много, как сказать - любвей,
Или любовей? Размышляю вновь
Над тонкостями слов и падежей.

Не любит множественного числа
Любовь на русском языке моём.
А почему? Не думал я о том,
Пока она однажды не пришла...

Через века я понял вдруг того,
Кто это слово мудро сочинил.
Быть может, верность предка моего
Родной язык навеки сохранил.

В земле далёкий предок мой лежит,
А слово не стареет на земле.
И для меня оно теперь звучит
В твоём одном-единственном числе.

***
Мысль начинается не с мысли.
А с чего?
С неизъяснимости волнения первичной,
С обиды, с гнева, с нежности обычной.
У мысли с чувством кровное родство.
Холодный ум, он вовсе невелик,
Мысль чувственна, и тем она прекрасна,
Лишь в муках чувства вдруг, в какой-то миг
Рождается ребенок мысли ясной.

***
Поднимаются ночью,
Тайком от семьи,
И мостят
Свои строки тернисто.
И тайком от семьи
Тратят средства свои
Не на девушек -
На машинисток.
Шют свои бандероли
Опять
И опять,
И не спят,
И рискуют,
И смеют.
Как им нужен
Божественный дар -
Не писать,
Но они
Не писать
Не умеют!..
Как обидно и горько звучит:
Графоман -
Для поэта и для музыканта!
Графоман -
Это труженик,
Это титан,
Это гений,
Лишенный таланта.

* **
Есть люди откровенно невезучие,
А я живу, от всех себя тая.
Обманное мое благополучие,
Общительность обманная моя.
С людьми я весел, звонко и находчиво,
Мол, жизнь до удивленья хороша.
И все ж при этом так неразговорчива
Моей души глубинная душа.
Не то чтоб я родился незадачливым,
Я понимаю, что в глазах людей
Быть выгодней несчастным, чем удачливым,
Быть выгодней, а значит, и хитрей.
Но, как назло, когда надежды-чаянья
Вдруг рушилось, да так, что пыль от них,
Когда мне было плохо до отчаянья,
Я выглядел счастливее других.
Мол, весел я и сыт небесной манною.
И потому подспудно в глубине
Не раз мою удачливость обманную
Жестоко люди не прощали мне.

* **
Все проходит , не иначе.
Во вам истина, как врач:
Временные неудачи
Лучше временных удач

Авторская страничка

Родился в 1956 году. По образованию - военный журналист. Служил на Северном флоте, работал в ряде военных газет, в том числе "Красная звезда" (центральная газета Министерства обороны России), а также в военной редакции информационного агентства "Интерфакс". Воинское звание - капитан 1 ранга.
Член Союза писателей России.
Сейчас - шеф-редактор "Московской благотворительной газеты".

Памяти тех, кто не вернулся

Когда пылавшая броня
остынет, скорчившись калекой,
живые вытащат меня
пригоршней пепла из отсека.
Да, мне бы выжить…Хоть назло
бородачу с гранатометом,
но в этот раз не повезло.
Война…Случается, чего там…
Да, и еще из-под Шали,
не будь я пеплом – просто телом,
со мной бы парни не ушли,
все полегли б такое дело.
А так – горами налегке,
пригоршня пепла – груз не тяжек,
не помешает на тропе
поставить сколько-то растяжек,
способных «духов» задержать –
пусть помудохаются с ними.
…Ну, парни, в бога-душу-мать,
дойдите же хоть вы – живыми.

ПО ВЫСОКОЙ ТРАВЕ

Слова Юрия Гладкевича
Исполняется группой «Любэ» (солист Николай Расторгуев) с участием офицеров «Альфы» Геннадия Соколова и Алексея Филатова

Сколько зим, сколько лет,
сколько вод утекло,
сколько жизней прошло без меня,
сколько жизней ушло от меня.
Я вернулся домой,
а виски сединой
припорошило в дальних краях,
да и грудь вся в сплошных орденах.

ПРИПЕВ
По высокой, высокой траве
я пройду в полный рост.
Полной грудью вдохну
воздух этих полей,
мной давно позабытый на вкус.
Меж высоких стогов -
золотая стерня.
Ну-ка стану босою ногой,
теплотой обогреет земля.
Через пару шагов
поле вспомнит меня,
с возвращением, скажет, домой,
с возвращеньем домой, старина.

ПРИПЕВ
По высокой, высокой траве
я пройду в полный рост.
Полной грудью вдохну
воздух этих полей,
мной давно позабытый на вкус.
Ни кола, ни двора,
кто-то скажет в укор,
ничего не нажил, не скопил,
только верой и правдой служил.
Но богаче меня
нет на свете с тех пор,
как на землю родную ступил,
как прошелся по ней босиком.

ПРИПЕВ
По высокой, высокой траве
я пройду в полный рост.
Полной грудью вдохну
воздух этих полей,
мной давно позабытый на вкус.

история песни "по высокой траве"

ЛЮБЭ "По высокой траве". Видеоклип

стихи

Обида

Весь от радости дрожа,
я принес домой ежа.
Мне колючки не страшны -
будем с ежиком дружны.
Но... Освоившись немножко,
еж, симпатий не тая,
подружился с нашей кошкой.
Слушай, еж, а как же я?

стихи для детей

Родилась 18 июля 1961, г.Рига, Латвия) — русский писатель, известна по циклу романов «Деревянный меч», а также отдельным романам «Наёмник мёртвых богов», «Парадоксы Младшего Патриарха» и другим. Пишет в основном в жанре фэнтези.
Окончила биофак ЛГУ, работала редактором отдела в научно-технической библиотеке, младшим научным сотрудником в мединституте и, наконец, преподавателем в школе.

Дожить до победы

Я совру, что придет подкрепление –
Мы иначе не сможем стоять.
Серой слякотью станет терпение
И оружию хочется спать.

Как давно мы не верим в спасение!
Но мальчишки глядят мне в глаза…
Я солгу, что придет подкрепление –
Потому что иначе нельзя!

Нам привычен обряд погребения,
Мы отвыкли от чая и щей…
Я солгу, что придет подкрепление –
Над могилой убитых друзей.

Над высоткою слышится пение,
Под высоткою стелется дым…
Я солгу, что придет подкрепление –
И наверное, мы устоим.

Снова ноет былое ранение,
Просят каши сапог и живот…
Я солгу, что придет подкрепление…
Ведь оно непременно придет!

Украинский поэт, пишет на русском языке. Живет в Киеве.
Стихи переведены на иврит, украинский, французский, английский, греческий, польский, хорватский языки.

Родился 29 августа 1952 года в еврейской семье в небольшом украинском городке Коростене. Учился в Одессе, работал в Крыму. Отец Шимон Коротко многие годы возглавлял еврейскую общину Крыма. В память о нем и как дань глубокого уважения еврейский культурный центр в столице Автономной республики Крым носит его имя –«хесед Шимон».

Личный сайт поэта

* * *
Город рыжих невест.
Местечковый обидчивый ветер
за один лишь присест
выпивает всю воду из луж, а из сплетен
плетет паутину обид и вождей,
что носили под сердцем старушки,
выметает из душ и склоняет их без падежей,
заедая отрыжку времен сельдереем, но чаще петрушкой.
Приседая сто раз на вечерней заре,
горизонт облысевшие мысли тревожит.
Выходи посмотреть, только в этой дыре,
нигде больше, не встретишь столь постылые, милые рожи,
что хоть вой, хоть кричи,
не украсишь ты этим смешную обитель.
Это крест, и нести нам его в иудейской ночи
к тем местам, где мы счастливы были, как первый проситель.

Луне

Плыви, как прежде, неустанно
Над скрытой тучами землей,
Своим серебряным сияньем
Развей тумана мрак густой.
К земле, раскинувшейся сонно,
С улыбкой нежною склонись,
Пой колыбельную Казбеку.
Чьи льды к тебе стремятся ввысь.
Но твердо знай, кто был однажды
Повергнут в прах и угнетен,
Еще сравняется с Мтацминдой,
Своей надеждой окрылен.
Сияй на темном небосводе,
Лучами бледными играй,
И, как бывало, ровным светом
Ты озари мне отчий край.
Я грудь свою тебе раскрою,
Навстречу руку протяну,
И снова с трепетом душевным
Увижу светлую луну.

Рафаэлу Эристави

Когда крестьянской горькой долей,
Певец, ты тронут был до слез,
С тех пор немало жгучей боли
Тебе увидеть привелось.
Когда ты ликовал, взволнован
Величием своей страны,
Твои звучали песни, словно
Лились с небесной вышины.
Когда, отчизной вдохновленный,
Заветных струн касался ты,
То, словно юноша влюбленный,
Ей посвящал свои мечты.
С тех пор с народом воедино
Ты связан узами любви,
И в сердце каждого грузина
Ты памятник воздвиг себе.
Певца отчизны труд упорный
Награда увенчать должна:
Уже пустило семя корни,
Теперь ты жатву пожинай.
Не зря народ тебя прославил,
Перешагнёшь ты грань веков,
И пусть подобных Эристави
Страна моя растит сынов.

***

Ходил он от дома к дому,
Стучась у чужих дверей,
Со старым дубовым пандури,
С нехитрою песней своей.
А в песне его, а в песне –
Как солнечный блеск чиста,
Возвышенная мечта.
Сердца, превращенные в камень,
Звучала великая правда,
Заставить биться сумел,
У многих будил он разум,
Дремавший в глубокой тьме.
Но вместо величья славы
Люди его земли
Отверженному отраву
В чаше преподнесли.
Сказали ему: “Проклятый,
Пей, осуши до дна...
И песня твоя чужда нам,
И правда твоя не нужна!”

***

Когда луна своим сияньем
Вдруг озаряет мир земной
И свет ее над дальней гранью
Играет бледной синевой,
Когда над рощею в лазури
Рокочут трели соловья
И нежный голос саламури
Звучит свободно, не таясь,
Когда, утихнув на мгновенье,
Вновь зазвенят в горах ключи
И ветра нежным дуновеньем
Разбужен темный лес в ночи,
Когда, кромешной тьмой томимый,
Вновь попадет в свой скорбный край,
Когда кромешной тьмой томимый,
Увидит солнце невзначай, –
Тогда гнетущей душу тучи
Развеют сумрачный покров,
Надежда голосом могучим
Мне сердце пробуждает вновь,
Стремится ввысь душа поэта,
И сердце бьется неспроста:
Я знаю, что надежда эта
Благословенна и чиста!

Утро

Раскрылся розовый бутон,
Прильнул к фиалке голубой,
И, легким ветром пробужден,
Склонился ландыш над травой.
Пел жаворонок в синеве,
Взлетая выше облаков,
И сладкозвучный соловей
Пел детям песню из кустов:
“Цвети, о Грузия моя!
Пусть мир царит в родном краю!
А вы учебою, друзья,
Прославьте Родину свою!”

***

Постарел наш друг Ниника,
Сломлен злою сединой.
Плечи мощные поникли,
Стал беспомощным герой,
Вот беда! Когда, бывало,
Он с неистовым серпом
Проходил по полю шквалом –
Сноп валился за снопом.
По жнивью шагал он прямо,
Отирая пот с лица,
И тогда веселья пламя
Озаряло молодца.
А теперь не ходят ноги -
Злая старость не щадит...
Все лежит старик убогий,
Внукам сказки говорит.
А когда услышит с нивы
Песню вольного труда,
Сердце, крепкое на диво,
Встрепенется, как всегда.
На костыль свой опираясь,
Приподнимется старик
И, ребятам улыбаясь,
Загорается на миг.

МОЛИТВА ДЛЯ МОИХ ДРУЗЕЙ.

Прошу Тебя, Господи,
дай тому самому человеку,
который читает сейчас эти
строки, всё, о чём он Тебя просит!
Дай ему это в полной мере, как
умеешь давать только Ты один! И
пусть он будет счастлив во
все его дни, а если невозможно
такое, то хотя бы сколько-нибудь.
Даруй ему крепкое здоровье и
любовь ближних, понимание и
сочувствие. Сделай так, чтобы
душа его всегда светилась одной
лишь любовью ко всему сущему,
огради его от дурнословия, от
обид и зависти, от войн и смертей,
от боли физической и душевной,
если же всё это неизбежно, - не
покинь его и тогда, дай ему
утешение.Спаси для него всё,
что дорого ему на земле. Если же
поздно просить об этом, - не лишай
его памяти. Не знаю - верит ли в
Тебя читающий сейчас это,
Милостивый и добрый мой Господь!
Исполни это моё
желание.
ПУСТЬ
АНГЕЛ ХРАНИТЕЛЬ ПОМОГАЕТ ТЕБЕ
КОГДА ТВОИ КРЫЛЬЯ ОПУСКАЮТСЯ
ВНИЗ.

http://www.playcast.ru/view....d692bpl

Александр Иванов " Плоды вдохновения" (стихотворные пародии), http://vokrugsmeha.ru/12-september-2003.html

Ребята! Вы как хотите, а я слегка "похулиганю" в нашей литгостинной. Разбавлю ваши экскурсы в серьезную поэзию сим несерьезным опусом

автор Paxmet (Харви Дент, Тим Грант)

Вариант 1 или с чего все началось.
«…А если петь – то лишь только искренне
И что-то трепетно-невыносимое» © anida_briz

Жажда любви... Нет страшнее жажды.
Сильный – лишь раб своего решенья:
Если стучать – так, чтобы слышал каждый,
Если входить – то без приглашенья.

Бесцеремонно, бездумно, грубо –
За интерес на унылых лицах.
Если встречать – поцелуем в губы,
Если просить – то вернуть сторицей.

Плюнуть на чье-то «святой иль грешный?»
Джокером в карточной круговерти.
Если в постель – то не спать, конечно,
Если любить – то до полусмерти.

И для тебя, в неслучайность веря,
Быть королем, а не первым встречным.
Если уйти – громко хлопнув дверью.
Если остаться – тогда навечно.

Вариант 2
Жажда любви… Не плотней вуали
Скроет завеса сердца от взгляда.
Если стучать – лишь туда, где ждали,
Если входить – будто так и надо.

Спину подставив судьбы ударам,
Дерзко расписывать мир бесцветный.
Если встречать – то не факт, что даром.
Если желать – очень незаметно.

И ощутив, что настало время,
Пить свой талант осторожней яда.
Если в постель – так же, как со всеми.
Если любить… впрочем, это вряд ли.

Но, как нарочно, прощальным утром
Солнечным светом мой мир проникнут.
Если остаться – то на минуту.
Если уйти – ждать, когда окликнут.

Вариант 3
Жажда любви… Все, что было прежде,
Не отпускает. И жизнь – по кругу.
Если стучать – то в немой надежде,
Если входить – то по праву друга.

Как наваждение, как заклятье:
«Я буду рядом – скажи лишь слово…»
Если встречать – заключить в объятья,
Если желать – то напомнить снова.

Не удержаться и крикнуть: «Сколько
Будешь смеяться еще над нами?!»
Если в постель – то с тобой и только!
Если любить – все сильней с годами.

Номер один в бесконечном списке –
Мне ли мучительно ждать ответа?
Если остаться – то самым близким.
Если уйти… нет, не верю в это!

автор ALIEN
Вариант 1
Жажду любви утолив сверх меры,
Вспомнить: о, как тяжело похмелье!
Если стучать – разогнав химеры,
Если входить – подождав за дверью.

Разум твердит: все кристально просто –
Сердце-то сдуру на месяц воет.
Если встречать – будто в день знакомства.
Если просить… нет, у них не стоит.

Вырвется демон, едва задремлешь,
Глотки намерится грызть поспешно.
Если в постель – с тем, кого приемлешь,
Если такого найдешь, конечно.

Хватит скулить и блуждать по свету:
Нет здесь своих – хоть взорвись от злости!
Если уйти – на свою планету.
Если остаться – то только гостем.

Вариант 2
Жажда любви…. Не кричите. Тише.
Сильный ли слабый – пустая фраза.
Если входить – чтоб никто не слышал,
Если стучать – чтоб не знать отказа.

Вечная боль – находиться рядом.
Видеть и знать – эта боль стократна.
Если встречать – то несмелым взглядом,
Если желать – то желать расплаты.

Голос души с каждым днем все глуше.
Письмам теперь не нужны конверты.
Если в постель – то рыдать в подушку.
Если любить – то до самой смерти.

Свет монитора в прощальный вечер –
Тусклый фонарь моего причала.
Если уйти – то уйти навечно.
Если остаться – то все сначала.

автор Gaerven

Вариант 1
Жажда любви… Как же глупо, поверь мне,
Вечно томиться неясной тоскою.
Если стучать – нет другого решенья,
Если входить – не закрыв за собою.

Пусть говорят про пути и каноны,
Выбор не будет единственно верным.
Если желать – то чтоб все под контролем,
Если встречать – запасаться терпеньем.

Где, чтобы жить, нужно знать, как вертеться
Чувства, мечты ничего не значат.
Если в постель – для того, чтоб согреться,
Если любить – то нельзя иначе.

Все мимолетно в сегодняшнем мире,
Часы и минуты дороже бриллиантов.
Если уйти – распахнув дверь пошире,
Если остаться – потому, что так надо.

автор Anida Briz

Вариант 1
Жажду любви утолить не смею,
Жжет чем сильней, тем страшней разлука.
Если стучать – то врагу по шее.
Если входить – то к тебе, без стука.

Грудь холодит серебро распятья.
Кровь то застынет, то мчит по венам.
Если встречать – то в прозрачном платье.
Если просить – то о сокровенном.

И не важны ни мосты, ни двери,
Когда души вдруг коснешься взглядом.
Если в постель – только так, чтоб верить.
Если любить – то других не надо.

Рук не разнять, как в молитве Богу.
Губ не согреть – поцелуй прощальный.
Если уйти – то своей дорогой.
Если остаться – тогда с вещами.

Неизвестный автор
Вариант 1
Жажда любви... Или страх потери?
Сила - прикрытие слабых духом.
Если стучать – ни во что не веря,
Если входить – сразу вслед за стуком.

Неудержимо скучать в разлуке,
Дни от звонка до звонка считая.
Если встречать – протянувши руки,
Если просить – даже не мечтая.

Утром воскресным к тебе приехать,
Все варианты презрев бездумно.
Если в постель – то там и обедать.
Если любить – ревновать безумно.

Зная, что будет финал печальным,
Броситься в омут, забыв сомненья.
Если уйти - то остаться рядом.
Если остаться... да ладно, мне ли?

ALIEN
Вариант 3 (политическая версия)
Жажда любви… Я закон нарушу,
Но удивлю вас уже едва ли.
Если стучаться – то в ваши души.
Если входить – так, чтобы все признали.

Как вам живется – тепло ли, сыто?
Слава героям, чей путь неведом!
Если встречать – то в бою открытом,
Если желать – то желать победы.

Мерим сегодня иною мерой,
Не испугает – пули ли, яд ли.
Если в парламент – то с тем, кто верен.
Если премьером… но это вряд ли.

Выпала масть – насладись моментом,
В этой Вселенной ничто не вечно.
Если останусь – то президентом.
Если уйду – то вернусь, конечно.

АР Крым, Днепропетровск, Донецк, Смоленск 2010 год

Где они, как и прежде, не сводят друг с друга глаз
В бесконечных кафе всех известных им городов.
Она слушает между строчек его рассказ,
Ну а он ее душу читает вовсе без слов.

Ее «нет» много слаще, чем чье-то «конечно да»,
Глубже всех откровений его безыскусный тон.
Между ними незримый слой голубого льда,
Но от прочих людей их давно отделил бетон.

Только мир существует, его беспощадна месть,
Мир закрыть не позволит глаза и не даст забыть:
Он пытается быть заметно сильней, чем есть,
А она – чуть терпимей, чем в принципе может быть.

Лед трещит, но не тает, а колется на куски,
Превращаясь в стекло, он вонзается все больней.
Ее выход – пить анальгин и тереть виски,
Его выход – тотчас же отдать все, что может, ей.

Только он слишком горд, чтоб об этом молчать всегда,
И она так горда, что не сможет солгать в ответ.
Их терпенья хватит на целые глыбы льда,
Только вот от стекла в этом мире спасенья нет.

Нескончаемый дождь, фонари и ночной вокзал,
Влажный воздух – его бы хватать, словно рыбы, ртом.
Он любил ее больше жизни и это знал.
И она его тоже… вот только поймет потом.

SOMETHING WICKED
На острую кромку вывернутого нутра
Наматывать нервы – до колик, до тошноты.
Завыть на луну – безутешно и до утра,
Со всем своим злом незаметно сойдя на «ты».

Ведь все, что я нажил – по сути, ненужный хлам.
Разбитое сердце нещадно списав на бой,
Я выкашлял лесть с поцелуями пополам,
Остался один во тьме, но зато – собой.

Не брать больше похвалы с этих скользких рук,
Со всех родников протеста сорвать печать:
Я так же нелепо жалок, как все вокруг,
Но мне-то хватает сил это замечать!

В глаза заглянув грозным жителям всех зеркал,
Понять: привкус крови все слаще за разом раз.
Смотрите, марионетки, каким я стал!
Неужто когда-то я мог быть одним из вас?

И лишь на короткий миг захватив эфир,
На позы и взрыв истерик лихой мастак,
Кричу: «Наплевать на все – разморозьте мир!
Я лучше умру, чем навеки застыну так!»

Тоскуя под гнетом незримых моих седин,
Во снах и пустых мирах накричавшись всласть,
Я выскажу правду – и дальше пойду один…
Так автор мой завершает и эту часть.

АР Крым 2010 год